философ-элеат

Легче окунуть в воду мех, наполненный воздухом, чем заставить силой какого-либо хорошего человека совершить что-либо вопреки его воле.

Когда тиран [Дионисий, правитель Сиракуз] пытал Зенона Элейского, чтобы он выдал сообщников, тот сказал: «Будь у меня сообщники, ты бы уже не был тираном».

Зоил из Амфиполя (…) писал против Гомера, против Платона и против других (…). Один ученый спросил его: почему он про всех говорит дурное? А он: «Потому что я хотел бы сделать им дурное, да не могу».

Законы (…) устанавливают слабосильные, а их большинство. Ради себя и собственной выгоды устанавливают они законы.

[Красота -] владычество без охраны.

Всем народам, процветающим благодаря своему могуществу, в том числе и самим римлянам, чья власть простирается над всем миром, – если только они пожелают быть справедливыми, то есть возвратить чужое, – придется вернуться в свои хижины и влачить жизнь в бедности и нищете.

Желающего судьба ведет, не желающего – влачит.

Перипатетики [ученики Аристотеля] похожи на лиры: звучат прекрасно, а сами себя слушать не умеют.

Всякая наука есть указательница пути и учредительница порядка.

Любовь проходит с голодом, а если ты не в силах голодать, петлю на шею, и конец.

Кратет (…) увидал однажды гуляющего в одиночку юнца и спросил его, что он тут делает один. «Разговариваю с самим собой!» – был ответ. На это Кратет сказал: «Будь осторожен (…): ведь твой собеседник – дурной человек!»

ученик Сократа, поэт и философ глава «Тридцати тиранов»

Больше хороших людей благодаря воспитанию, чем от природы.

Философа Лакида пригласил к себе пергамский царь Аттал, но Лакид сказал: «На статуи лучше смотреть издали!»

Геометрией он [Лакид] занялся поздно; кто-то спросил: «Разве теперь время для этого?» – «Неужели еще не время!» – переспросил Лакид.

Ликург

Государство существует, охраняемое личным участием каждого.

Трое составляют сущность государственного строя – правитель, судья и частный человек.

Кто-то говорил, что высшее благо иметь все, чего желаешь; он [Менедем] возразил: «Нет, гораздо выше – желать того, что тебе и взаправду нужно».

Мы не знаем, знаем ли мы что-нибудь или ничего не знаем.

Мыслить и быть одно и то же.

Любят все, но мучатся не в равной мере; есть такие, которые мучатся особенно. Их-то и называют любящими.

Один день образованного человека дольше самого долгого века невежды.

Править значит не властвовать, а исполнять обязанность.

Закон должен быть краток, чтобы невеждам легче было его усвоить. Он – как божественный голос свыше: приказывает, а не обсуждает.

Удвоенное желание есть страсть, удвоенная страсть становится безумием.

Из всех приправ самая лучшая – огонь.

Единственный мудрец – это поэт.

Стихи если и приносят пользу, то не как стихи.

Слова «хорошо подражать Гомеру и ему подобным» (…) не позволяют считать хорошим само творчество Гомера и ему подобных, – ведь они-то не подражали сами себе!

Самое вкусное мясо не похоже на мясо, а самая вкусная рыба не похожа на рыбу.

Устанавливает (…) законы всякая власть в свою пользу.

Во всех государствах справедливостью считается (…) то, что пригодно существующей власти.

Справедливость (…) люди ценят из-за своей собственной неспособности творить несправедливость. (Главкон, развивающий у Платона взгляды Фрасимаха).

Акрагантяне едят так, словно завтра умрут, а дома строят так, словно будут жить вечно. (Акрагант – город в Сицилии, родина Эмпедокла).