Птицебыстрая, как я,
 И еще быстрее.
 В ней был вспевный звон ручья
 И всегда затея.
 Чуть ушла в расцветный сад,
 С нею я, ребенок,
 Вот уж в дом пришла назад,
 Целый дом ей звонок.
 Утром, чуть в лугах светло,
 Мне еще так спится,
 А она, вскочив в седло,
 На коне умчится.
 Бродят светы по заре,
 Чада ночи древней.
 Топот брызнул на дворе,
 Он уж за деревней.
 Сонной грезой счастье длю,
 Чуть дрожат ресницы.
 "Ах, как маму я люблю,
 Сад наш - сад жар-птицы!"
 Долгий, краткий ли тот срок,
 Сны всегда - обновы,
 А к крыльцу уж - цок-цок-цок,
 Скок и цок подковы.
 Вся разметана, свежа,
 Все в ней - воскресенье.
 Разве только у стрижа
 Столько нетерпенья.
 "Ты куда же в эту рань,
 Мама, уезжала?"
 В губы чмок - и мне, как дань,
 Ландышей немало.
 "Ну, скорее день встречай",
 Я бегу веселый.
 Как хорош душистый чай,
 На сирени пчелы.
 Мать веселия полна,
 Шутками прекрасна.
 С ней всегда была весна
 Для зимы опасна.
 Только вздумаешь взгрустнуть, -
 У нее лекарство:
 Мысль послать в лучистый путь,
 В радостное царство.
 "Ты чего там приуныл?
 Морщить лоб свой рано".
 И смеется, смех тот мил,
 Плещет фортепьяно.
 Знал я в ранних тех мечтах,
 Как без слов любовен
 Храмовой ручьистый Бах,
 Вещий дуб Бетховен,
 Как возносит в высоту,
 Уводя из плена,
 Шуман, нежащий мечту,
 Лунный взлет Шопена.
 Как пленительно тонуть
 В Моцарте и Глюке.
 И обнять кого-нибудь
 Странно жаждут руки.
 Как в родную старину
 Мчит певучий Глинка.
 С ними к творческому сну
 Льну и я, былинка.
 Сладко в память заглянуть,
 В глубь такой криницы,
 Где подводный виден путь
 К сказке Царь-Девицы.
 Так предвидя, угадать
 Сказ о дивном зелье
 В жизни может только мать,
 Мудрая в веселье.
 И поздней, как дни, созрев,
 Меньше дали света,
 Превращать тоску в напев
 Кто учил поэта?
 Был иным я утолен,
 Знал иные жажды,
 Но такой лучистый сон
 Снится лишь однажды.